Неточные совпадения
—
Упокой, господи, ее душу! — воскликнула Пульхерия Александровна, — вечно, вечно
за нее бога
буду молить! Ну что бы с нами
было теперь, Дуня, без этих трех тысяч! Господи, точно с неба упали! Ах, Родя, ведь у нас утром всего три целковых
за душой оставалось, и мы с Дунечкой только и рассчитывали, как бы часы где-нибудь поскорей заложить, чтобы не брать только у этого, пока сам не догадается.
— Только и говорит мне намедни Степанида Ильинишна Бедрягина, купчиха она, богатая: возьми ты, говорит, Прохоровна, и запиши ты, говорит, сыночка своего в поминанье, снеси в церковь, да и помяни
за упокой. Душа-то его, говорит, затоскует, он и напишет письмо. «И это, — говорит Степанида Ильинишна, — как
есть верно, многократно испытано». Да только я сумлеваюсь… Свет ты наш, правда оно аль неправда, и хорошо ли так
будет?
И вот, может
быть, с другого конца земли вознесется ко Господу
за упокой его и твоя молитва, хотя бы ты и не знал его вовсе, а он тебя.
— Ступайте, — сказала она прежде, чем он успел ответить, — мы вместе помолимся
за упокой еедуши. — Потом она прибавила, что не знает, как ей
быть, не знает, имеет ли она право заставлять Паншина долее ждать ее решения.
Эта обедня собственно ею и
была заказана
за упокой мужа; кроме того, Александра Григорьевна
была строительницей храма и еще несколько дней тому назад выхлопотала отцу протопопу камилавку [Камилавка — головной убор священников во время церковной службы, жалуемый
за отличие.].
— Нет, маменька. Хотел он что-то сказать, да я остановил. Нет, говорю, нечего об распоряжениях разговаривать! Что ты мне, брат, по милости своей, оставишь, я всему
буду доволен, а ежели и ничего не оставишь — и даром
за упокой помяну! А как ему, маменька, пожить-то хочется! так хочется! так хочется!
— Начали
за здравие, свели
за упокой; начали так, что я хотел поцеловать вашу ручку и сказать мужу: «Вот человеческое пониманье жизни», а кончили тем, что его грезы — глубокомыслие; хорошо глубокомыслие — мучиться, когда надобно наслаждаться, и горевать о вещах, которых, может
быть, и не
будет.
Из всех скорбных сцен, которые когда-либо совершались в этом диком пустыре, это
была, конечно, самая печальная и трогательная; из всех рыданий, которые когда-либо вырывались из груди молодой женщины, оплакивающей своего мужа, рыдания Дуни
были самые отчаянные и искренние. Ни один еще тесть не прощал так охотно зла своему зятю и не молился так усердно
за упокой его души, как молился старик Кондратий.
В маленьком хозяйстве Дуни и отца ее
было в ту пору очень мало денег; но деньги эти, до последней копейки, пошли, однако ж, на панихиду
за упокой души рабы божией Анны, — и каждый год потом, в тот самый день, сосновские прихожане могли видеть, как дедушка Кондратий и его дочка ставили перед образом тонкую восковую свечу, крестились и произносили молитву, в которой часто поминалось имя доброй тетушки Анны.
«Что ты, братец? — спросил я, — где барин?» Вот он собрался с духом и стал нам рассказывать; да видно, со страстей язык-то у него отнялся: уж он мямлил, мямлил, насилу поняли, что в кладбищной церкви мертвецы
пели всенощную, что вы пошли их слушать, что вдруг у самой церкви и закричали и захохотали; потом что-то зашумело, покатилось, раздался свист, гам и конской топот; что один мертвец, весь в белом, перелез через плетень, затянул во все горло: со святыми
упокой — и побежал прямо к телеге; что он, видя беду неминучую, кинулся
за куст, упал ничком наземь и вплоть до нашего прихода творил молитву.
Выпил Григорий еще два стакана, смелее целуясь с женою
за каждым «горько»; сваха объявила, что «молодой княгине пора
упокой принять», и опять с известными церемониями уложила Настю в ее холодной супружеской спальне.
А когда вырасту большой, то
за это самое
буду тебя кормить и в обиду никому не дам, а помрешь, стану
за упокой души молить, все равно как
за мамку Пелагею.
— Ничего, благодарить бога, живут хорошо, — говорил Анисим. — Только вот у Ивана Егорова происшествие в семейной жизни: померла его старуха Софья Никифоровна. От чахотки. Поминальный обед
за упокой души заказывали у кондитера, по два с полтиной с персоны. И виноградное вино
было. Которые мужики, наши земляки — и
за них тоже по два с полтиной. Ничего не
ели. Нешто мужик понимает соус!
Отзвонил, да и с колокольни прочь; пусть другие разбирают, о чем звон
был:
за здравие или
за упокой?
Мавра Тарасовна. Никак нельзя ему живым
быть, потому я уж лет двадцать
за упокой его души подаю: так нешто может это человек выдержать?
Ты лети, буржуй, воробышком!
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку…
Упокой, господи, душу рабы твоея…
Застрелился Фоблаз, конечно, от любви, а любовь разгорелась от раздражения самолюбия, так как он у всех женщин на своей родине
был счастлив. Похоронили его честь честью, — с музыкой, а
за упокой его души все, у одного собравшись,
выпили и заговорили, что это так невозможно оставить, — что мы тут с нашей всегдашней простотою совсем пропадаем. А батальонный майор, который у нас
был женатый и человек обстоятельный, говорит...
А я тебя ищу, Кузьма Захарьич!
Вот горе-то на нас! Прокоп Петрович
Казаками убит! А что-то скучно
Все
было мне, сижу да заливаюсь
Горючими, а вот к беде и вышло.
Я всех людей из дому разослала
По бедным, оделить хоть понемногу
За упокой да звать обедать завтра.
Для нищей братии обед готовлю.
Зайди, Кузьма Захарьич, да зови,
Кого увидишь; вместе помянули б,
Чем Бог послал.
И
пили во славу Божию, крестясь и поминая
за упокой рабу Божию девицу Анастасию.
— Царство Небесное!.. — набожно перекрестясь, молвила Марья Гавриловна. — Добрый
был человек, хороший. Марьюшка, — прибавила она, обращаясь к головщице, — возьми-ка там у меня в спальне у икон поминанье. Запиши, голубушка,
за упокой. Егором, никак, звали? — обратилась она к Манефе.
— Больше двадцати годов
за упокой его поминала, больше двадцати годов не
было об нем ни слуха ни духа…
— А помните, как мы разбирали тятенькин сундук и нашли бумагу про дядюшку Мокея Данилыча? — сказала Дуня. — Ежели, Бог даст, освободится он из полону, этот дом я ему отдам. И денег, сколько надо
будет, дам. Пущай его живет да молится
за упокой тятеньки.
— Авдотью, стало
быть, долой отсюда… — бормочет он смущенно, — а записать ее туда… Так? Постой… Ежели ее туда, то
будет о здравии, ежели же сюда, то
за упокой… Совсем запутала баба! И этот еще воин Захария встрял сюда… Шут его принес… Ничего не разберу! Надо сызнова…
— Гм!.. Ты, родименький, его на обе записочки запиши, а там видно
будет. Да ему всё равно, как его ни записывай: непутящий человек… пропащий… Записал? Таперя
за упокой Марка, Левонтия, Арину… ну, и Кузьму с Анной… болящую Федосью…
— Авдотью-то
за упокой? — удивляется старуха. — Году еще нет, как замуж вышла, а ты на нее уж смерть накликаешь!.. Сам вот, сердешный, путаешь, а на меня злобишься. Ты с молитвой пиши, а коли
будешь в сердце злобу иметь, то бесу радость. Это тебя бес хороводит да путает…
А через три дня положили ее рядышком с Дуниной матерью, под деревянный крест на погосте, у которого сама она частенько молилась
за упокой души покойницы-дочки. Соседи подобрали Дуню, скорее испуганную неожиданностью, нежели убитую горем. Бабушку Маремьяну Дуняша больше побаивалась, нежели любила. Сурова
была бабушка, взыскательна и требовательна не в меру. Чуть что, и
за косичку и
за ушенко оттреплет и без ужина отправит спать.
— Так вот, Андрей Иваныч, — отнесся Висленев к Подозерову, — теперь часочек я приберусь, сделаю кое-как мой туалет, оправлюсь и привезу с собой моего приятеля, — он тут сирота, а к десяти часам позвольте вас просить придти побеседовать, вспомнить старину и
выпить рюмку вина
за упокой прошлого и
за многие лета грядущего.
В Обнине, вспомнилось ему теперь, всегда
было много народу, и тамошний священник отец Алексей, чтобы успевать на проскомидии, заставлял своего глухого племянника Илариона читать записочки и записи на просфорах «о здравии» и «
за упокой...
— Ветер!.. Хорош ветер!..
Упокой, господи, душу раба твоего Дмитрия!.. Хороший
был человек, славный
был человек, любил я его, душа в душу мы с ним жили… Еще в Петербурге приятелями
были, у князя Михайлы ознакомились, когда князь Михайла во времени
был. Обоим нам
за одно дело и в деревни велено… Все, бывало, вместе с ним… Ох, господи!.. Страшно, отче святый!..
Ольга Николаевна
была поражена, узнав руку Василия Васильевича,
за упокой души которого она не раз уже служила панихиды.
Привратница пропустила его без труда с его своеобразною ношею в монастырские ворота, как только он упомянул имя матери Досифеи. Григорий Семенович остался стеречь лошадей. Яков Потапович направился к знакомой ему келье. Мать Досифея
была поражена его появлением, так как поминала его уже
за упокой в своих молитвах, но для расспросов не
было времени: княжна все еще находилась в глубоком обмороке.
— Наша взяла!» Вот отслузил он
за упокой твоей душки панихиду и весело побрел с нами в скит свой; но душа его недолго
была на пирушке;
за Цудью узнал он, цто в деревне Носе появился странник, который питает проповедь, будто он, Андрей Денисов, лзеуцитель, обмансцик, сам антихрист.
Щелкнув шпорами, пристав с достоинством отходит. В публике угрюмый шепот и разговоры. Ремесленник, расположение которого снова перешло на сторону Карауловой, говорит: «Ну, теперь держись, баба! Зубки-то начистят — как самовар заблестят». — «Ну это вы слишком!» — «Слишком? Молчите, господин: вы этого дела не понимаете, а я вот как понимаю!» — «Бороду-то где выщипали?» — «Где ни выщипали, а выщипали; а вы вот скажите,
есть тут буфет для третьего класса? Надо чирикнуть
за упокой души рабы божьей Палагеи».
Лишь в Новодевичьем монастыре в сороковым день смерти Дарьи Николаевны Салтыковой
был получен новой игуменьей, лет
за пятнадцать перед тем сменившей отошедшую в вечность игуменью Досифею, богатый вклад, с просьбой вечного поминовения: «
за упокой души боярыни Глафиры».
—
За упокой души рабы божьей Марии, — и прибавил лаконическое: —
Будет исполнено!
Пытался исправник чубаровский, Иван Алексеич Чирков, избыть беду неизбывную, пытался исправить беду непоправимую. Вздумал дело сотворить — и самому бы тепленько
было, и кого после него дворянство в исправники выберет, помянул бы добром предместника, панихиду б отпел
за упокой души его. Не удалось…